Демографические и социальные проблемы после распада СССР

Дивергенция ННГ имеет ярко выраженное социальное измерение. Одним из ее проявлений являются различия в демографической динамике. В ННГ, расположенных в Европе, сложилась устойчивая убыль населения, а у мусульманских республик Центральной Азии и Азербайджана сохраняется довольно высокий естественный прирост. Крайние позиции в списке постсоветских стран по динамике населения за 1990-е гг. заняли Туркменистан, у которого население увеличилось почти на 30%, и Эстония, у которой население уменьшилось на 12,5% (табл. 8). В 1990-е гг. на динамике населения заметно сказались межгосударственные миграции населения.

За 1991–2000 гг. в Россию из стран СНГ прибыло 8,4 млн чел., а убыло из России 4,4 млн чел. Помимо России, только у Белоруссии в этот период сложилось положительное сальдо миграций между постсоветскими странами (0,2 млн чел.). Больше всего в результате эмиграций потеряли: Казахстан – 2,0 млн чел., Грузия – 1 млн чел., Узбекистан – 0,6 млн чел., Киргизия – 0,4 млн чел. ²⁰ Высокие темпы роста ВВП в нулевые годы происходили в условиях продолжающегося сокращения населения в европейских странах постсоветского пространства и роста его в азиатских странах. Из мусульманских стран за 2001–2011 гг. наиболее сильно выросло население Таджикистана – на 25%, а среди европейских оно наиболее сильно сократилось в Латвии – на 12,5%.

Таблица 8. Численность населения союзных республик/ ННГ и доля в нем городского населения, %

Страна	Численность населения (начало года), млн чел.			Городское население
	1991	2000	2012	1991	2001	2011
Таджикистан	5,4	6,3	7,9	31	27	26
Киргизия	4,4	4,9	5,5	38	35	34
Узбекистан	20,7	24,8	29,3	40	37	42
Молдова	4,4	3,6*	3,6*	47	41*	41*
Туркменистан	3,7	4,8	5,2	45	44	51
Азербайджан	7,1	8,1	9,3	53	51	54
Грузия	5,5	5,1**	4,5**	56	58**	53**
Казахстан	16,8	14,9	16,7	58	56	54
Армения	3,4	3,2	2,9	68	67	64
Литва	3,7	3,5	3,2	69	68	67
Украина	51,9	48,7	45,6	67	68	68
Латвия	2,7	2,4	2,1	71	69	68
Эстония	1,6	1,4	1,3	72	70	69
Россия	148,5	146,3	142,9	74	73	74
Белоруссия	10,3	10,0	9,5	67	70	75

В большинстве стран доля городского населения либо стабилизировалась, либо сократилась. В Азербайджане, Белоруссии, Туркменистане и Узбекистане наблюдалось увеличение доли городского населения. Сохранение высокой доли сельского населения в Киргизии, Таджикистане и Узбекистане сочеталось с сокращением доли сельского хозяйства в ВДС этих стран. По сути, это свидетельствует об аграрной перенаселенности и возросшей зависимости этих стран от внешних рынков труда. С другой стороны, трудоспособное население европейских ННГ также оказалось широко вовлечено в трудовые миграции, что связано не только с отсутствием трудовых вакансий, но и с низким уровнем зарплаты на родине.

Деиндустриализация экономики ННГ вызвала сильное сокращение сравнительно высокооплачиваемых рабочих мест. Например, в Украине за 1991–2010 гг. численность занятых в промышленности уменьшилось с 7,8 млн чел. до 3,5 млн чел., а в строительстве – с 2,4 млн чел. до 0,9 млн чел., численность научно-исследовательского персонала сократилась с 295 тыс. чел. до 90 тыс. чел.²¹ Это вызвало в 1990-е гг. резкое, трехкратное сокращение реальных располагаемых доходов населения. Высвобождаемая рабочая сила перетекала в сектора со сравнительно низкой зарплатой. В силу этого, несмотря на предпринимавшиеся усилия, большинству стран не удалось добиться заметных успехов в борьбе с бедностью.

Хронические очаги бедности сформировались в бюджетной сфере и в ряде стагнирующих отраслей промышленности. В России более 65% занятых в сельском хозяйстве, здравоохранении, образовании и культуре получают зарплату ниже уровня прожиточного минимума. Бедность как социальное явление оказывает негативное влияние на национальные экономики, сужая внутренний спрос, повышая риски и креативность предпринимательской деятельности за счет высокого уровня преступности, низкой квалификации рабочей силы, понижения человеческого капитала. Уровень бедности в Украине в нулевые годы, независимо от экономической динамики и постоянного повышения черты бедности (в 2011 г. она составила 1025 грн. – почти в 6 раз больше, чем в 2001 г.), оставался относительно стабильным – 26–27%²².

Стабильный уровень бедности выталкивает 20–25% трудоспособного населения (5–6 млн чел. в год) на работу за пределы Украины²³. Социологический опрос, проведенный исследовательским центром украинского портала Superjob.ua, показал, что по сравнению с 2010 г. число украинцев, желающих уехать на работу за рубеж, возросло с 56% до 60%. При этом 54% опрошенных уточняют, что трудиться вдали от родины они готовы только в том случае, если зарплата будет выше, чем в Украине²⁴.

Специальные исследования показывают, что люди не будут возвращаться на родину, пока их заработная плата не достигнет хотя бы половины их дохода в странах иммиграции.

В наиболее развитой из ННГ Эстонии, по имеющимся оценкам, в 2009 г. в сравнительной бедности проживало 16% населения страны. Проблему бедности обострила резко возросшая в период кризиса безработица. Причем в большей степени от бедности страдает русскоязычное население. Банкротство Кренгольмской мануфактуры в 2011 г. оставило без работы сотни женщин русскоязычной Нарвы. У Латвии в 2009 г. 21%, или 475,5 тыс., жителей имели доходы ниже порога бедности (160 латов в месяц на человека), что на 16% меньше, чем в 2008 г., когда порог бедности определялся в 192 лата²⁵.

Но значительно более сложная ситуация с бедностью в наименее развитых ННГ – Киргизии и Таджикистане. Доходы ниже прожиточного минимума имеют 35% населения Киргизии и около половины населения Таджикистана. При этом прожиточный минимум в этих центральноазиатских странах многократно ниже, чем в странах Балтии.

Среди всех ННГ впечатляют успехи Казахстана. За 2001–2010 гг. уровень номинальных денежных доходов в среднем на душу населения в месяц вырос в 5,3 раза и составил 40 473 тенге. Среднедушевые расходы на конечное потребление в 2010 г. составили 744,4 тыс. тенге, что в 6,3 раза выше показателя 2001 г. (118,5 тыс. тенге). За тот же период доля населения с доходами ниже величины прожиточного минимума в целом по республике сократилась в 7,2 раза и по итогам 2010 г. составила 6,5%, сохраняя положительную динамику как для городской, так и для сельской местности²⁶. Тем не менее эта проблема (если судить по событиям в Жанаозене в декабре 2011 г.) не теряет своей актуальности.

По экспертным оценкам, доля бедных во всех ННГ заметно выше официальных данных. Даже по параметрам и методам измерения, принятым в мировой практике, бедность в России примерно в 1,5 раза превышает официальный уровень в 13%. Данные же социологических опросов показывают, что субъективный уровень бедности в России (42,2%) и на Украине (41,7%) в 1,5–2 раза превышает официальный показатель живущих за чертой бедности²⁷.

Важной причиной бедности выступает безработица, пик которой в Белоруссии, Казахстане, Киргизии и России пришелся на конец

1996–1997 гг., в Армении, Молдове, Узбекистане, Таджикистане и Украине – на конец 1998–1999 гг., в Азербайджане – на период 2000–2003 гг.²⁸ Высокая реальная безработица характерна не только для трудоизбыточных стран Центральной Азии, но и стала острой проблемой стран Балтии и Грузии, которым не удается переломить общий повышательный тренд безработицы. В Литве в 2011 г. уровень безработицы уменьшился до 15,4%, но был самым высоким в Восточно-Европейском регионе, общее количество без-работных составило 248,8 тыс. человек²⁹. Разочарование общества (прежде всего в результатах приватизации и ваучеризации государственной собственности) и ощущение социальной несправедливости присутствует на постсоветском пространстве до сих пор, постоянно подпитываясь на протяжении 20 лет высокой дифференциацией населения по доходам (таблица 9). В странах Балтии эта ситуация наложилась на высокие ожидания населения приблизить условия жизни к западноевропейским стандартам.

Среди государств СНГ коэффициент неравенства доходов Джини наиболее высок в России, Армении и Киргизии. Промежуточное положение занимают Азербайджан, Молдова и Таджикистан. Заметно ниже значение данного коэффициента в более успешном с точки зрения результатов реформ Казахстане, а также в Украине и отличающейся сильным государственным регулированием экономики Белоруссии. Грузия и государства Балтии в конце 2000-х гг. достигли своих пиковых значений дифференциации доходов.

Таблица 9 — динамика коэффициента неравенства доходов Джини

Страны	1989	1995–1996	2000	2009
Азербайджан	0,31	0,35	0,37 г	0,34 е
Армения	0,25	0,42	0,36 в	0,40
Белоруссия	0,23	0,29	0,30	0,27 е
Казахстан	0,28	0,35	0,41г	0,29
Киргизия	0,27	0,54 а	0,41	0,36
Молдова	0,25	0,34 а	0,44	0,34
Россия	…	0,48 а	0,43	0,40
Таджикистан	0,28	…	0,47б	0,31
Туркмения	0,28	0,35 а	0,41б	…
Узбекистан	0,28	…	0,45б	…
Украина	0,23	0,39	0,36	0,26
Грузия	0,28	0,37	0,41	0,41 е
Латвия	0,27	0,31	0,33	0,37 е
Литва	0,34	0,32	0,32	0,38 е
Эстония	…	0,30	0,37	0,36 д

Наряду с высокими уровнями доходной дифференциации и безработицы весомый вклад в прессинг общего психологического дискомфорта на постсоветском пространстве вносит отсутствие полноценного гражданского общества, институты которого могли бы способствовать более справедливому распределению результатов экономического роста ³⁰, а также массового среднего класса. Как считают многие эксперты, уже сам «…факт формирования среднего класса можно рассматривать в качестве важного свидетельства и даже критерия эффективности реформ, свидетельства прочности всей системы экономических, социальных и политических институтов. И, наоборот, отсутствие среднего класса можно воспринимать как символ неудачи социально-экономических преобразований»³¹.

По данным социологических исследований, которые проводились в России, Белоруссии и Украине, доля среднего класса здесь незначительна: около 12–15% – в Украине и 15–20% – в России и Белоруссии ³².

Накопившиеся за двадцать лет социальные издержки реформ превысили запас как материальной, так и эмоциональной прочности имевшегося в регионе «старого» среднего класса и не позволили упрочить свои позиции «новому» среднему классу. Высококвалифицированные и вполне конкурентоспособные, согласно мировым меркам, кадры в силу структурной перестройки рынка труда были буквально вытолкнуты за его пределы, втянуты в воронку безработицы и, как следствие, реальной бедности.

Потенциал квалифицированных исполнителей и квалифицированных менеджеров, креативных кадров, явно недостаточен, что сильно затрудняет в ННГ модернизацию экономики ³³.

Источники:

20. 10 лет СНГ (1991–2000) Статистический сборник. Межгосстаткомитет СНГ. М., 2001. С. 112
21. Данные Государственной службы статистики Украины
22. Боярунец А. Бедность в Украине сокращается, но проблемы остаются.
23. По оценкам экспертов, за рубежом работают 5–6 млн украинцев.
24. Исследовательский центр портала Superjob.ua. 2011. 14 июля.
25. Балтийский курс. Рига. 10.02.2011.
26. Мониторинг доходов и уровня жизни населения в Республике Казахстан // Аналитическая записка Департамента статистики труда и уровня жизни Агентства Республики Казахстан по статистике (www.stat.kz).
27. Бобков В.Н., Алиев У.Т., Куница С.М., Черенько Л.Н., Шевченко С.В. Неравенство в распределении доходов и уровня бедности населения: межстрановые сопоставления // Вопросы статистики. 2011. № 6.
28. 20 лет Содружеству Независимых Государств // Вопросы статистики. 2012. № 1.
29. Бизнес и Балтия. 17.02.2012.
30. Павленко Ю.Г. Современное гражданское общество // Вопросы экономики. 2008. № 10. С. 107.
31. Средние классы в России: экономические и социальные стратегии / Под ред. Т. Малевой. М.: Гендальф, 2003. С. 9
32. Соколова Г. Состояние и возможности развития среднего класса в Беларуси // Общество и экономика. 2010. № 7–8. С. 211; Проект «Диалог.UA»
33. Вардомский Л., Шурубович А.Модернизация экономики в странах СНГ: типы, ресурсы, инструмен-ты // Экономическое обозрение. 2008. № 1. С. 7.